Мама заболела неожиданно.
Ещё вчера она вовсю строила планы на жизнь на пенсии и прихорашивалась, крича со смехом Тоне из своей комнаты,
— Представляешь, мне ведь шестьдесят никто не даёт! Вчера одна мамочка на родительском собрании очень сильно возмущалась, почему же Эмма Юрьевна их детей не хочет до выпускного довести? Наверное, говорит, она нашла местечко потеплее, с окладом повыше, а на детей ей совсем наплевать оказывается! Мол я их на полдороги бросаю, а всегда делала вид, что они мне дОроги!
— А ты что сказала? — не вникая в подробности машинально спросила Тоня.
Ей уже поднадоели мамины разговоры о том, что она уходит на пенсию.
Тоня тоже считала, что мама активная и молодо выглядит. И ей совсем ни к чему работу бросать.
При её стаже и заслугах только недавно учителям начали вроде платить неплохо, зачем же уходить? У Тони Славка без отца растёт, а на пенсии мама вряд ли сможет ей так же помогать, как сейчас…
— Тоня, ты меня слушаешь? Ещё та мамочка знаешь что сказала? Что стыдно так уходить, что видно я хочу в тёплом местечке отсидеться до пенсии, а дети без меня ЕГЭ не сдадут нормально. Представь, она решила, что мне пятьдесят, не больше. Поэтому я даже на неё не обиделась, она же мне, можно сказать, комплимент сделала, десять лет мне убавила, приятно!
Мама немного заискивающе рассмеялась и пришла из своей комнаты в комнату к Тоне,
— Дочка, ты расстроилась? Мы с папой тебе всё равно будем помогать, ты не переживай. Просто может со стороны это незаметно, но я что-то уставать стала.
Тоня внутренне усмехнулась, да у мамы сил наверное в два раза больше, чем у неё самой, Тоня не в маму явно.
Сама Тоня к вечеру уже как выжатый лимон, а мама свеженькая, будто это не она с восьмиклассниками весь день маялась, не вдалбливала им, что без физики не жить, а отдыхала где-то!
С папой они живут отдельно, мама в квартире вместе с Тоней и Славиком. А он на даче, к ним он только в сильные морозы приезжает, когда его сильно утомляет топить печь, да и дров слишком много уходит.
Отец намного старше мамы, он возглавлял в институте учебную лабораторию физики, а она там училась.
Он и теперь увлечён физикой.
На даче у него всё завалено книгами и какими-то приборами и Тоне кажется, что ему кроме этого никто и ничто не нужно. Мама говорила, что там на дачах постоянно живут ещё какие-то люди.
И отец не лишён общения, к нему многие заходят, кто просто выпить чаю и за жизнь поговорить. А кто-то ему по хозяйству помогал, отец сам рассказывал, как он с соседом покосившийся забор правил, он чуть совсем не завалился…
Отец Тоню воспитывал в строгости и она его немного побаивалась.
Папа был старше родителей её одноклассников, и ей казалось, что он её совсем не понимает.
Но мама ей всегда говорила, что папа их любит, просто он на работе устаёт, много работает. Но он очень хочет, чтобы у них всё было хорошо, для семьи же старается.
Может поэтому Тоня и спешила из дома уйти, ей хотелось жить отдельно и быть самой себе хозяйкой. А Веня так любил её и обещал жениться, и она ему поверила…
Веня перегонял подержанные машины на продажу. Сказал, что копит деньги им на свадьбу и на первое время. А потом уехал за очередной машиной и пропал. Тоня ждала, что он приедет, но он не приехал. Дозвониться ему тоже не вышло.
Хозяйка квартиры, которую снимал Веня, сказала, что он уехал не заплатив за последний месяц…
Когда у Тони родился Славик, мама была огорчена. Она за Тоню очень переживала, говорила, что она себе жизнь сломала.
А папа повел себя неожиданно, он был очень растроган.
Часто брал на руки внука, ходил с ним по комнате и разговаривал. Славик сразу переставал плакать и внимательно его слушал. А отец умилялся,
— Смотри, Тонечка, он всё понимает, смотри как он трогает моё лицо своими ручками? Узнал дедушку, узнал!
Когда он это говорил, Тоне сразу вспомнились времена, когда они ещё жили вместе, папа тогда не жил в одиночестве на даче. И когда она была ещё маленькая, он часто с ней играл, учил её читать и писать и очень радовался успехам Тони.
Это позже, когда она стала подростком и не хотела его слушаться, отец с ней не справлялся и был излишне строгим…
На следующий день после юбилея мама почувствовала себя плохо.
Тоня сначала решила, что это после застолья.
Хотя её мама вообще не выпивала, да и закуски были свежими, вроде бы повода не было. Правда она много танцевала, может просто переутомилась и всё пройдёт?
Но ничего не проходило и ей становилось всё хуже, это не было похоже ни на простуду, ни на отравление.
Вот так ушла на пенсию, чтобы отдохнуть.
Эмма Юрьевна совсем не так себе это представляла.
Она говорила Тоне, что на пенсии она хочет уехать к отцу на дачу. Они последнее время совсем отдалились, это как-то неправильно.
Правильно, если она будет с ним, будет ему готовить, а то он совсем не понятно чем питается. И пусть он занимается своей физикой или ещё чем-то.
Да чем хочет! А она будет выращивать розы и брать на лето Славика, папа же любит внука. А Тоня будет жить одна, и со временем сможет устроить свою жизнь…
Тоня тогда удивилась,
— Мама, я тебе не верю, ты же ещё не старая. Неужели надо было с работы уходить, чтобы жить с отцом на даче, ты же там заскучаешь.
— Ты не понимаешь, дочка, я хочу восстановить нашу семью. Вернуть то, что было, мне не хочется, чтобы мы вот так и жили раздельно, я хочу вернуть наши отношения.
Тоня тогда маму не поняла, а теперь и вообще ей было не до этого.
Мама просила её отцу пока не говорить, что она приболела, и Тоня ей пообещала.
Но только с условием, что они с мамой пойдут к врачу. Надо же скорее понять, что с ней, вылечить этот непонятный недуг. А потом жить так, как она хотела.
Из районной поликлиники Тоню с мамой направили в какой-то центр.
Там Эмма Юрьевна сдала анализы, её обследовали, и оказалось, что у неё опухоль.
Ещё операбельная, но делать надо быстрее, ждать нельзя, а потом надо будет пройти курс лечения…
Эмма Юрьевна была этим просто ошарашена, она так беззащитно смотрела на Тоню, что Тоня тоже ощутила всю свою беспомощность перед тем, что случилось.
— Мама, ну что ты, надо бороться, от тебя не отказались, значить всё можно исправить! Операция и лечение помогут, сейчас есть новые методы лечения, не бойся! — уговаривала её Тоня.
Но по глазам мамы она видела, что она не верит ни ей, ни врачам.
Но в день операции Тоня заметила, что мама успокоилась и даже обрадовалась,
— Мама, я всегда знала, что ты сильная и в нужную минуту можешь собраться. Всё будет хорошо, я чувствую. Это надо просто пережить, как страшный сон, и жить дальше. Сейчас уже считают, что это не приговор, а хроническое заболевание. Просто надо делать то, что врачи говорят, и всё, ладно, мам? Я очень тебя люблю и верю, что всё будет хорошо!
Тоня старалась говорить это уверенно, и даже сама поверила в то, что говорила. На самом деле это же правда, так часто бывает.
Эмма Юрьевна слушала дочь спокойно, а потом вдруг достала что-то из своей сумочки и протянула Тоне.
— Что это, мам? — удивилась Тоня.
— Тут деньги, я откладывала, а ещё дома в моей тумбочке карта, я со счёта всё перевела, пин код на бумажке, — спокойно ответила Эмма Юрьевна.
— Мам, ну ты что? Зачем? У меня есть, и вообще, что ты думаешь… Всё же будет хорошо!
— Подожди, не торопись, может надо будет кому то дать, да мало ли. И ещё, в конверте для тебя письмо, а в моей тумбочке письмо для папы. Если вдруг меня не станет, прочитай его. Я долго думала, но решила, что это правильно.
— Мама, прекрати, ты должна верить, что всё будет хорошо! — обняла её Тоня.
— Я верю, ты не думай, это просто на всякий случай, — в ответ улыбнулась ей мама.
Операция была назначена на утро следующего дня.
Тоня почти не спала всю ночь, она представляла, как маме страшно, только под утро она уснула. На работу встала вся разбитая, умыла и покормила Славика, отвела в садик и поехала на работу.
Она уже хотела позвонить в справочное центра узнать, как прошла операция. Но её опередили, это был номер клиники.
Она ответила и сначала не поверила тому, что ей сказали. Тоне показалось, что у нее теряется связь с реальностью!
— Вы сказали, что она умерла во время операции? Но почему, что значит возраст?
Она бросила телефон, как же так, не может быть! Надо ехать к отцу, по телефону такое не надо ему говорить, вдруг ему станет плохо?
Тоня отпросилась с работы, попросила соседку забрать Славика из детсада и села в электричку.
Достала из сумки кошелёк и увидела мамин конверт.
Открыла его, там лежали деньги и сложенный лист бумаги.
Моя милая Тоня, я не хотела тебе это говорить, но теперь решила, что ты должна знать это от меня, мало ли какая возникнет жизненная ситуация.
Папа тебе не родной отец, прости меня, он это конечно знает.
Прости ещё раз,
любящая тебя мама…
Тоня ошарашенно смотрела на лист бумаги, потом перечитала ещё раз, и ещё…
И вдруг опять зазвонил телефон.
— Вы Антонина Фролова, дочь Эммы Юрьевны Фроловой, так ?
Мы приносим вам извинения, произошла ужасная ошибка, ваша мама жива, операция прошла хорошо. Это дикая случайность, умерла другая Эмма Юрьевна Фролова, полная тёзка вашей мамы, только ей было девяносто четыре, редкое совпадение, простите, что вас так испугали!
— Спасибо вам, — Тоня отключила телефон, слёзы катились по её щёкам.
Она ехала к отцу, или теперь уже наверное к отчиму?
Может надо вернуться?
Хотя нет, раз уж она поехала, пусть так и будет…
